Неточные совпадения
Стол для ужина занимал всю длину столовой, продолжался в гостиной, и, кроме того, у стен стояло еще несколько столиков, каждый накрыт для четверых. Холодный огонь электрических
лампочек был предусмотрительно смягчен розетками из бумаги
красного и оранжевого цвета, от этого теплее блестело стекло и серебро на столе, а лица людей казались мягче, моложе. Прислуживали два старика лакея во фраках и горбоносая, похожая на цыганку горничная. Елена Прозорова, стоя на стуле, весело командовала...
Красный огонек угольной
лампочки освещал полотнище ворот, висевшее на одной петле, человека в тулупе, с медной пластинкой на лбу, и еще одного, ниже ростом, тоже в тулупе и похожего на копну сена.
В руках его была
лампочка в пять рожков, но эти яркие во всяком другом месте огоньки здесь казались
красными звездочками без лучей, ничего почти не освещавшими, не могшими побороть и фута этого мрака.
Он был золотой, низкопробный, очень толстый, но дутый и с наружной стороны весь сплошь покрытый небольшими старинными, плохо отшлифованными гранатами. Но зато посредине браслета возвышались, окружая какой-то странный маленький зеленый камешек, пять прекрасных гранатов-кабошонов, каждый величиной с горошину. Когда Вера случайным движением удачно повернула браслет перед огнем электрической
лампочки, то в них, глубоко под их гладкой яйцевидной поверхностью, вдруг загорелись прелестные густо-красные живые огни.
Электрическая
лампочка в хрустальном колпачке мягко светила из-под зеленого абажура. Около зеркала на складном умывальнике
красного дерева стоял флакончик с ландышами и нарциссами.
В руках его была
лампочка в пять рожков, но эти яркие во всяком другом месте огоньки здесь казались
красными звездочками, без лучей, ничего почти не освещавшими, не могшими побороть и фута этого непроницаемого мрака, мрака могилы.
Электрическая
лампочка потухла. С секунду
краснела ее тонкая проволочка, а потом стало темно, и только из коридора, через стеклянное окно над дверью, лился слабый свет. Было не двенадцать часов, а час, когда в номерах тушилось электричество.
Пришли музыканты, прогнали девчат. Зазвенели звонки. Отдернулся занавес. Длинный стол под
красной скатертью, большой графин с сверкающей под
лампочкою водой. Как раз над графином — продолговатое, ясноглазое лицо Гриши Камышова, секретаря комсомольского комитета. Он встал, объявил собрание открытым, предложил избрать президиум. Избранные рабочие, работницы и пионеры заняли места на сцене.
Потом сделал опыт над светом: две
лампочки, и когда гаснет вверху одна, зажигается другая у кровати с
красным колпачком — как в приличных отелях.